Жизненный мир верующих

Операционализация понятия «религиозный жизненный мир» как структуры взаимосвязанных религиозных знаний, убеждений и практик, обоснована в русле феноменологической перспективы изучения религиозной жизни. Данное понятие позволяет исследовать в неразрывной связи сознание и поведение людей в области духовной жизни.

Религиозные знания как структурный элемент жизненного мира представляет собой корпус информации, образующий относительно изолированный смысловой подуниверсум, который является общим для определенного круга религиозных людей и формируется благодаря специфической интерпретации тех явлений мира, которые не наделяются особым смыслом индивидами в светской, нерелигиозной установке. Религиозные убеждения представляют собой область само собой разумеющегося, сформированную теоретическим богословским знанием и личным практическим религиозным опытом. Под религиозной практикой понимается конкретная деятельность индивидов, соединяющая «слова и действия» – религиозное сознание и поведение. Социальные практики верующих, представляющие собой реификацию религиозного сознания (знаний и убеждений), имеют два модуса: с одной стороны, это практики в пространстве религиозной повседневности, с другой, – повседневные практики в нерелигиозной сфере.

На основании различной степени выраженности тех или иных структурных элементов религиозного жизненного мира (знаний, убеждений и практик) предложена типология жизненного мира верующих. С этой точки зрения, мы можем говорить о «строго религиозном типе», когда присутствуют и сильно выражены все три компонента религиозного жизненно мира. Номинальной (культурообусловленной) религиозностью может считаться тот случай, когда нивелирована практическая составляющая, а на первый план выходят религиозные убеждения и знания. Тип «мертвая вера» характеризуется доминированием в жизненном мире религиозных убеждений, которые не проявляются в практической деятельности и не подкрепляются знаниями. Активная религиозная практика, проходящая на фоне отсутствия убеждений и знаний, являет собой тип «нерелигиозной мотивации религиозного поведения». Данная модель способна обеспечить изучение различных типов религиозности, характерных для конкретной религии, конфессии, деноминации, религиозно-идеологического движения и т.п.

Если рассматривать жизненный мир как совокупность относительно автономных конечных областей смысла (согласно идеям А. Шюца), то повседневная реальность, являясь одной из конечных областей смысла, выступает в качестве системообразующего стержня ввиду своей универсальной природы и интерсубъективного характера. Мир религиозного опыта (или религиозный жизненный мир) – конечная область смысла, имеющая, как свою специфическую религиозную повседневность – интерсубъективное ядро, поддерживаемое институционализированной религией, так и субъективную периферию, организованную индивидуальным мистическим опытом. По мере воцерковления, которое мы можем рассматривать как «добровольное признание человеком влияния Церкви через усвоение себе установленного в ней образа жизни и образа мыслей» (Чеснокова В.Ф., 2005), религиозный жизненный мир «вторгается» в религиозно-нейтральную повседневность. Данное явление можно наблюдать в изменении, как повседневного образа мыслей, так и образа жизни: системы рациональности, мотивации, поступков, действий по мере возрастания степени религиозности начинают определяться не повседневными, а собственно религиозными факторами.

Таким образом, с точки зрения исследования жизненного мира, критерием религиозности является мера проникновения религиозного жизненного мира в повседневность и на этом основании могут быть выделены различные степени религиозности.

Подробнее:

• Дивисенко К.С. Религиозные знания, убеждения, практики в структуре жизненного мира // Социологический журнал. 2011. № 4. С. 84-100.

Проведенный анализ религиозной культуры Петербурга показал, что существующие типологии протестантских конфессиий, основанные на богословских, исторических, религиоведческих особенностях церквей, для социологического исследования оказываются неудовлетворительными по ряду причин. Главная из них заключается в том, что классификации, построенные на сравнении богословских, доктринальных, сотериологических и других особенностей отдельных христианских деноминаций, не отвечают требованиям исследования религиозного жизненного мира, так как повседневная жизнь религиозных людей, относящихся к разным типам, не будет существенно различаться ввиду несоответствия символических универсумов канонического уровня и повседневной жизни рядовых членов общин.

Ввиду этого обстоятельства была разработана культурологическая типология протестантских церквей, которая позволила учесть существенные особенности протестантизма как весьма широкого явления с историко-культурной и с богословской точки зрения. Более того, данная модель позволяет определить место некоторых конфессий и новых религиозных движений, которые, по основным вероучительным доктринам, не могут считаться протестантскими или вовсе не являются христианскими.

Типология протестантских конфессий построена на основании их отношения к православию и их культурной позиции в целом. Таким образом, были выделены доминирующие и маргинальные протестантские деноминации. Последние в свою очередь разделяются на консервативные и либеральные подтипы. По отношению деноминаций к культуре общества выделены контркультурная, субкультурная и собственно «культурная» (прокультурная) позиции. Данная культурологическая типология имеет большое значение для исследовательского проекта, поскольку позволяет описать Протестантизм как многообразное явление и избежать систематических ошибок выборки при сравнительном исследовании Протестантизма с Православием.

Подробнее:

• Белов А.Э. Культурная типология протестантских конфессий в культурно-историческом пространстве Санкт-Петербурга // «Телескоп»: журнал социологических и маркетинговых исследований. 2011. № 5. С. 30-37.

Религиозная биография понимается как нарративизация субъектом собственной религиозной жизни. Этот рассказ индивида о своем религиозном опыте в процессе социальной коммуникации предполагает рационализацию индивидом собственного религиозного жизненного мира. Благодаря данной нарративизации исследователь получает доступ к религиозному опыту индивида: его религиозным знаниям, убеждениям и практикам. Религиозная биография, которую можно рассматривать как особый вид коммуникативного действия, зависит от характеристик коммуникативной ситуации. Регулярная практика рассказывания индивидом истории собственной жизни формирует «канонический» инвариант религиозной биографии, который может рассматриваться как форма «нарративной идентичности».

Для исследования религиозных знаний, убеждений и практик предложена структура религиозной биографии как взаимосвязанного единства ключевых точек жизненной траектории индивида: религиозного обращения, крещения и воцерковления. Религиозное обращение (конверсация, конверсия) – смена мировоззрения, вызванная обретением религиозной веры, предполагающая изменение социальной идентичности. Вторым структурным элементом религиозной биографии является крещение. С одной стороны, это событие личной жизни (определенная точка на жизненной траектории), с другой стороны, это Таинство, совершаемое Церковью, в результате которого происходит признание за индивидом нового социального статуса. Воцерковление – процесс и результат приведения жизни индивида в соответствие с нормативными требованиями Церкви. Разнообразие вариантов индивидуальной религиозной биографии определяется комбинацией ключевых элементов.

Подробнее:

• Тупахина О.В. Религиозная биография как форма нарративизации жизненного мира верующих (на примере православных христиан) // Журнал социологии и социальной антропологии. 2012. № 1. С. 185-197.

В результате первого полевого этапа работы было собрано 33 интервью с верующими людьми, относящими себя либо к Православию (17 респондентов), либо к Протестантизму (16 респондентов). В выборе респондентов для нас было важно охватить различные возрастные группы и разные церковные общины.

В структуру вопросов полустандартизированного интервью были заложены три относительно независимых блока, ориентированные на изучение особенностей религиозных знаний, убеждений и практики. Каждый вариант интервью (для православных респондентов и для протестантов) насчитывал 57 вопросов. Также в интервью предусматривался нарративный блок («религиозная автобиография»), вопросы которого были нацелены на выяснение особенностей обретения респондентом религиозной веры и его жизни в церкви.

Для решения задачи анализа религиозной автобиографии была проведена адаптация методов структурной семантики. В своем исследовании мы использовали предложенную А. Греймасом актантную модель для анализа автобиографического нарратива. В религиозной автобиографии христиан обращение, крещение, воцерковление задают трансформацию актантной модели. Выделение в религиозной автобиографии трех ключевых событий духовной жизни индивида и использование структурно-семантического подхода позволяют сопоставить и типологизировать религиозный опыт индивидов, принадлежащих как к разным, так и к одной конфессии/церкви. Выявление актантной модели, представляющей собой определенный тип репрезентации духовного поиска, может стать основой для построения типологии духовной жизни.

Апробация данного методического решения была осуществлена на автобиографии, хранящейся в Биографическом фонде Социологического института РАН. Наш монографический анализ данного текста проиллюстрировал эвристические возможности метода структурного анализа нарратива и обозначил перспективу для дальнейшего исследования.

Полученные в ходе реализации проекта материалы интервью были использованы при анализе отношения к труду и профессиональной деятельности внутри евангельского сообщества. В рамках исследования религиозного жизненного мира анализ восприятия профессиональной деятельности верующих людей представляет особый интерес. Отношение к труду, ценности и мотивация в профессиональной деятельности, выбор работы, исполнение того или иного служения являются важными индикаторами проникновения религиозных убеждений и знаний в сферу повседневной практики.

В нашем исследовании мы сосредоточили внимание на поиске основных отличий восприятия труда и экономической деятельности не между православием и протестантизмом в целом, а внутри самого протестантизма на примере религиозных субкультур, представленных в Санкт-Петербурге. В результате были выявлены следующие основные отличия, характерные для того или иного типа протестантских церквей. Так, представителями контркультурных религиозных меньшинств труд понимается как способ выживания, а также как наказание за первородный грех. Представители новых полноевангельских церквей (харизматические движения), следуя традиционному кальвинистскому вероучению, рассматривают профессиональную деятельность в качестве ключевого признака собственного спасения. Однако, в отличие от учения Ж. Кальвина, делается гораздо больший упор на преуспевание и приобретение материальных ценностей, необходимых не столько для преобразования мира, сколько для повышения комфорта собственной жизни. В традиционных церквах («религиозный мэйнстрим» – евангельские христиане баптисты, христиане веры евангельской, евангельские христиане) труд и работа понимается как необходимое исполнение заповеди.

Подробнее:

• Белов А.Э. Переосмысление понятия «профессиональная деятельность» в современном евангельском сообществе: культурно-богословские предпосылки и современная ситуация // «Телескоп»: журнал социологических и маркетинговых исследований. 2012. № 6. С. 38-43.

• Дивисенко К.С. Опыт структурно-семантического анализа автобиографического нарратива // Социология: методология, методы и математическое моделирование. 2013. № 36. С. 94-112.

• Тупахина О.В. Особенности религиозной биографии современных православных христиан (на основе анализа нарративов) // Социологические аспекты трансформации российского общества. Материалы региональной молодежной научной конференции. Санкт-Петербург, 20-21 июня 2013 г., Санкт-Петербург, «Нестор-История», 2013 (в печати).

В 2013 году проведен второй этап эмпирического исследования - анкетный опрос. Целевой аудиторией нашего исследования стали люди, не только лишь идентифицирующие себя с Православием и Протестантизмом (в широком смысле), но и являющиеся практикующими верующими, т.е. с той или иной степенью регулярности посещающие богослужение, участвующие в церковных Таинствах, послушаниях и т.п. При разработке анкеты были использованы интервью с верующими людьми, полученные на предыдущем этапе исследования. Анкетный опрос проведен в мае-июле 2013 г. В ходе опроса использовались как традиционные бумажные, так и электронные анкеты, что позволило охватить более широкую аудиторию респондентов. Всего в исследовании приняло участие 154 респондента, относящих себя к Православию, и 68 представителей протестантских, евангельских церквей.

В рамках изучения практической составляющей религиозного жизненного мира мы проанализировали связь между участием людей в сугубо церковных практиках и несением ими различного рода послушаний, выходящих за необходимый минимум «нормативного благочестия», которые могут рассматриваться в качестве индикатора изменения повседневности, обусловленного религиозной вовлеченностью.

Для исследования практической составляющей религиозного жизненного мира протестантов нами была осуществлена адаптация В-индекса. С помощью коэффициента α Кронбаха мы провели апостериорный анализ надежности шкал, характеризующий образ жизни христианина (для православных респондентов). Коэффициент α для пяти переменных В-индекса (редуцированных до пятибалльных шкал) принял значение 0,770, а для исходных шкал – 0,787 (и 0,829, основанное на стандартизованных пунктах). Следует отметить, что переменные (В-индекса, а также частота участия в Исповеди, частота присутствия на Литургии, частота пожертвований и число послушаний, в которых регулярно участвуют респонденты), тесно связаны друг с другом – значение коэффициента α, основанного на стандартизованных пунктах, составляет 0,897, что свидетельствует о достаточно высокой надежности шкалы, отражающей практическую религиозность.

На подмассиве данных респондентов-протестантов был проведен аналогичный анализ надежности шкалы, характеризующий образ жизни христианина, в который были включены шесть пунктов. Пять из них – вопросы В-индекса или аналогичные переменные: частота участия в Евхаристии, частота личной молитвы, регулярность присутствия на собраниях общины (богослужении), регулярность поста. Шестым пунктом стало число служений, в которых респонденты принимали участие («нерегулярно» или «регулярно»). Значение коэффициента α составило 0,648 (основанное на стандартизованных пунктах). Удаление какого-либо пункта не увеличивает значение α. Данный результат, на наш взгляд, можно рассматривать как положительный и значимый, поскольку все пункты оказываются согласованными, несмотря на небольшой размер выборки (n=63) и на неоднородный состав респондентов-протестантов, принадлежащих различным церквам, деноминациям, движениям.

Следует отметить, что В-индекс, ориентированный на изучение православной религиозности, с определенными поправками может быть использован для изучения степени религиозности в межконфессиональной перспективе. Также В-индекс для задач межконфессионального изучения степени религиозности целесообразно дополнить переменной, отражающей число послушаний/служений, в которых участвует христианин с той или иной степенью регулярности.

Подробнее:

• Дивисенко К.С., Белов А.Э., Тупахина О.В. Межконфессиональные особенности практической составляющей структуры религиозного жизненного мира // «Телескоп»: журнал социологических и маркетинговых исследований. 2013. № 6. С. 30-35.

• Дивисенко К.С., Тупахина О.В., Белов А.Э. Предварительные результаты изучения практической составляющей структуры религиозного жизненного мира (на примере православных христиан) // Петербургская социология сегодня. Сборник научный трудов Социологического института РАН. 2013 (в печати).